Должен сказать, что 18 мая 1920 года, в девять утра, меня еще не было на свете. Как мне потом сказали, я родился днем между пятью а и шестью часами. Примерно в это же время, во второй половине дня между пятью, а шестью часами, только с разницей в пятьдесят восемь лет, меня выбрали Папой Римским. (…). Я родился в то время, когда большевики шли на Варшаву. Польша была в большой опасности. В то время я родился, и тогда меня также крестили тем именем, которое я ношу всю свою жизнь… Меня зовут Кароль. Когда я оглядываюсь назад, я вижу, как дорога моей жизни, через окружающих меня людей, через приход, через мою семью, ведет меня к одному месту: Купель в приходском храме Вадовиц. У этой купели я был допущен к благодати сыновства Бога и веры моего Искупителя, к общине Его Церкви, 20 июня 1920 года. Мои родители, давая мне это имя, хотели вверить меня защите св. Карло Борромео (…).
Все это напоминает мне о моей жизни: день Крещения и день Первого Причастия, с которого я до сих пор храню свои фотографии. Это исторические моменты в жизни каждого из нас. У каждого из нас есть своя история. Спустя годы, когда эти фотографии просматриваются, память об этих моментах возрождается, они возвращают к чистоте и радости, которую испытывают при встрече с Иисусом, который из любви стал искупителем человека. Незабываемой встречей с Иисусом, без сомнения, является Первое Святое Причастие, день, который вспоминается как один из самых красивых в жизни. Я до сих пор помню тот день, когда в группе своих сверстников я впервые принял Евхаристию в своей приходской церкви.
Мое детство и юношеские годы были отмечены потерей близких. Сначала Мамы, которая не дождалась моего Первого Причастия (…). Если я живу в этом мире, это потому, что была она, которая дала мне эту жизнь. Маму я потерял в возрасте девяти лет и поэтому мало ее помню. После ее смерти, а затем после смерти моего старшего брата, мы остались двоем с Отцом. Она хотела чтоб у нее было два сына: врач и священник. Мой брат был врачом, а я несмотря ни на что стал священником. Сестру, которая родилась несколькими годами раньше меня, я не знал, потому что она умерла вскоре после рождения.
Мой брат Эдмунд, умер на пороге профессиональной независимости, заразившись, будучи молодым врачом, во время особого острого случая скарлатины, заболевание которое в 1932 году, при незнании антибиотиков, было смертельным заболеванием. Это события, которые глубоко запечатлелись в моей памяти. Так относительно быстро я стал неполной сиротой и «единственным ребенком». Мои детские и юношеские годы связаны, прежде всего, с фигурой Отца, чья духовная жизнь после гибели жены и старшего сына углубилась. Я внимательно посмотрел на его жизнь, я видел, как он умел требовать от себя, я видел, как он становится на колени, чтобы молиться. Это было самым важным в те годы, которые так много значат в период становления молодого человека. Отец, который умел требовать от себя, в каком-то смысле уже не должен был требовать от сына. Смотря на него, я научился что необходимо требовать от себя и стремиться исполнять свои собственные обязательства.
Этот мой Отец, которого я считаю необыкновенным человеком, умер – почти внезапно – во время Второй мировой войны и оккупации, прежде чем мне исполнился двадцать один год.
Иоанн Павел II. Автобиография
Литературное Издательсов ООО, 2005 год
Перевод: Татьяна Лахмицкая
