Кароль Войтыла был глубоко убежден, что будущее мира, особенно Польши, не может принадлежать марксистам. Пробуждение общества к свободе, демократии и солидарности было слишком сильным. Подобно, как Примас, архиепископ Краковский внимательно следил за отношением политики Ватикана к странам Восточного блока. (…) Польша была довольно необычным случаем на фоне коммунистического архипелага. Отличалась она силой, сплоченностью и хорошо организованным Костелом, а также иным отношением нации, чем в других странах «народной демократии». 25 июня 1976 года наступило. В тот день произошло нечто, что должно было радикально изменить лицо Польши. В Радоме и Урсусе, тракторном заводе на окраине столицы, вспыхнул еще один протест из-за роста цен на основные продукты. Однако впервые к работникам демонстрации присоединились интеллектуалы, студенты и фермеры. (…) Католики появились вместе с неверующими, чтобы подтвердить, что во имя солидарности и общего блага можно преодолеть идеологические барьеры и старые предрассудки. Польское общество, выступив против власти, которая вместо представления нации, представляла партию, обрело свою силу и субъективность. Чтобы укрепить единство, Костел присоединился к нему со своим моральным авторитетом. Кардинал Вышинский вмешался, призвав правительство прекратить насилие, аресты и уголовное преследование. Выступил также кардинал Войтыла, подчеркнув, что построение мира должно основываться исключительно на соблюдении прав человека и национальных прав. Митрополит Краковский, хотя и не принимал непосредственного участия в столкновении, утверждал, что Польский народ, который так долго боролся за свой суверенитет, так ценил демократию, и так сильно страдал во время последней мировой войны, проливая кровь на многих фронтах в борьбе за свободу, лишен был его элементарного закона. Его слова показали этическое измерение разворачивающихся событий. Они предшествовали революции, которая должна была возникнуть в Польше через несколько лет с появлением Солидарности.
С согласия о. кардинала Станислава Дзивиша – «Свидетельство»
Перевод: Виолетта Хвецкович
