Мы думали о том, как дальше организовать его жизнь, что делать с аудиенциями. Индивидуальных аудиенций уже не было, но жизнь в доме шла своим чередом. Утром мы привозили Святого Отца в инвалидном кресле в часовню, Святую Мессу он служил сидя. Я помню, что он больше не мог стоять у алтаря. Мы всегда усаживали его на переносной трон. Он служил Святую Мессу, приходил в трапезную. Возвращался к нормальной жизни. Много читал и молился.
– Святые Мессы проходили в молчании?
– Святой Отец говорил шёпотом, но его можно было понять. В этом отношении действительно было большое улучшение. Голос вернулся, но его нельзя было напрягать.
– После недельного пребывания дома – Вербное Воскресенье. Папа подходит к окну …
– Врачи просили, чтобы он этого не делал, что это может ухудшить его состояние. Он опять чувствовал себя хуже. У него появились проблемы с едой, с глотанием. Он похудел. А также не очень мог разговаривать. Поэтому, когда он подошел к окну с оливковой ветвью, люди его горячо приветствовали, а он молчал. Только махал этой веточкой верным, и благословлял их. Он сглатывал слюну, и мы видели, что он очень хотел что-то сказать, но не мог. И тогда он схватился за голову. Мы даже пытались деликатно отодвинуть его от окна, чтобы он уже не мучился, но он запротестовал. Ударил рукой по пюпитру. Я не знаю, был ли это знак протеста против нашего вмешательства или против слабости, с которой он не мог смириться.
С согласия архиепископа Мечислава Мокшицкого – „Больше всего он любил вторники”
Издательство M, Краков 2008 г.
Перевод: Татьяна Лахмицкая
