Я чувствовал, что его время приближается. Господь призвал его к себе … В пасхальное воскресенье Святой Отец хотел хотя бы дать свое благословение “Urbi et Orbi”. Он тщательно готовился к этому, пытался повторить слова благословения мгновениями ранее, и казалось, что все будет хорошо. Однако позже, после речи кардинала Содано, прочитанной на Площади, Папа, стоявший у окна, либо в результате эмоций, либо из-за страданий, не смог дать свое благословение. Он прошептал: «У меня нет голоса», а затем в тишине сделал тройное крестное знамение, поприветствовал толпу и позволил нам увидеть своим взглядом, что он хочет покинуть окно. Он был глубоко тронут, озлоблен и в то же время утомлен тщетными усилиями. Люди на площади двигались, аплодировали, звали его, и он чувствовал на себе всю тяжесть своей беспомощности и страданий. Он посмотрел мне в глаза: «Наверное, было бы лучше, если бы я умер, так как я не могу выполнить возложенную на меня миссию». Я хотел ответить, и он добавил: «Да будет воля Твоя … Totus tuus». Это было не выражение смирения, а подчинение воле Бога. В среду, 30 марта, Святейший Отец снова появился в окне. На площади собралось пять тысяч молодых людей из Миланской архиепископии, приехавших исповедовать веру. Мы чувствовали, что он должен только благословлять. Но когда он это сделал, он жестко махнул рукой, чтобы поднести к нему микрофон. Он хотел сказать несколько слов. Всего одно слово. По крайней мере, спасибо. Но из его рта не издавалось ни звука. Когда он отошел от окна, у него больше не было того беспомощного вида, который он видел в пасхальное воскресенье. Он уже знал, он был готов … На следующий день, около 11.00, он отслужил Святую Мессу в часовне. В какой-то момент нам показалось, что его тело разрывается изнутри. Температура была до сорока градусов. Врачи немедленно диагностировали тяжелый септический шок, связанный с сердечно-сосудистым коллапсом из-за инфекции мочевыводящих путей. На этот раз о госпитализации не было и речи. Я напомнил профессору Бузонетти о явном желании Папы больше не возвращаться в больницу. Он хотел пострадать и умереть дома у могилы Святого Петра. В домашних условиях врачи также смогли оказать необходимую помощь. Иоанн Павел II оказался в своей комнате. На стене напротив кровати висела картина страдающего прикованного к цепи Христа. Рядом с изображением Ченстоховской Богоматери. Фотография его родителей на столе. В конце Святой Мессы, которую я отслужил, мы все подошли и поцеловали его руку. «Staś» – сказал он, поглаживая меня по голове. Затем настала очередь сестер, которые руководили домом, и, наконец, врачей и фельдшеров.
С согласия о. кардинала Станислава Дзивиша – «Свидетельство».
Издательский дом ТBA маркетинговые коммуникации. Варшава 2007 г.
